Evolution of Networks

Poetry:

Сивилла

Предрекаю крушенье основ,
Голод, мор, и сожженье селений,
Предрекаю забвение снов
И нашествие теней.

Беспримерное царствие зла —
Предрекаю,
И над Богом смеясь, на себя —
Уповаю.

1987

Метро

Бугры голов из плоскости толпы
Растут, как бурые лохматые грибы.

Колеблются, шевелятся вагону в такт,
И все движение, качение — в усталый ад.

Взаимное молчание сквозь шум —
Машина нагнетания бездумных дум.

И эти в тусклом призраки — давно не мы,
И даже света признаки — лишь признаки тюрьмы.

Все четче, четче вырезан рельеф теней,
И не раскроется
Проем дверей.

1989

Русалочка

Разум — прочь! Ты мне не нужен:
Я русалочкой разбужен.

Утопаю в мягкой мгле,
Ласках, небе и
тебе.

Улетаю навсегда,
В Никуда,
и никогда.

1988

Мой город

1

Здесь сегодня все чувственно-грубо, —
И подумать нельзя об ином.
Каждый дом мрачно скалит зубы
Под невидимым серым дождем.

Здесь живет все и дышет, —
дышет,
Извиваясь ползет асфальт.
Я движение близкое слышу,
Несмотря на машинный гвалт.

Здесь деревья — лишь тени, лишь тени,
Выбегающие со дворов.
Небо падает в изнеможеньи,
Разбивая колени в кровь.

И в бесстыже-усталой муке
Под ногами у тысяч людей
Тянутся улиц руки
К плоским грудям площадей.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

2

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

1987

Белые ночи

Нелегко под асфальтовым небом
Засыпать в золотистые сны,
Ускользнуть в сон из сумерек мне бы
И к привязанностям иным.

Но и в сумраке
Утомленном
Я себе отыщу уголки
Где не нужно казаться влюбленным
И желанья бездумно легки.

Я и в серости этой увижу,
Может, то, что и видеть нельзя:
Как от страха на красные крыши
Лезут глупые
Тополя,

Как вослед одиноким прохожим
Наклоняются хмуро дома,
И листва шелестит,
Вновь, похоже,
Перелистывая
Туман,

Как Нева побледневшими красками
Тихо плещется, гнев затая,
И в глаза мне устало и ласково,
Смотрит женщина,
Не моя...

Сам не знаю, уж был или не был
Я в объятьях нечайной
весны.
Нелегко под асфальтовым небом
Засыпать в золотистые сны.

1985

Корабли

Глупый вечер.
Все снова куда-то ушли.
Я один, как всегда,
но приходят на ум корабли.

И черчу, улыбаясь, на грязных листках
То, что бьется, и бьется, и бьется в висках:

Корабли,
Корабли в пелене парусов
Накренившись летят по морям облаков.

Корпуса под дождями звенящих снастей,
На борту груз веселых счастливых вестей.

Далеко от земли,
Высоко от земли —
Корабли, корабли, корабли, корабли.

Может, все-таки лучше бы было поспать,
Только надо еще корабли рисовать,

И рисую, рисую, рисую свои
Корабли,
Корабли,
Корабли.

1998

Щелкунчик

Марш крысят

Чудовище

Паровозик от Удельной

От станции известной Удельная отчаливает пароход. На борту 6 тысяч самых шоколадных мулаток — восхитительнейший шоколад, — и не капельки не горчит, — что лучше?! — пожалуй я начну с левой пяточки. А еще здесь славная компания прелестных юных танцовщиц, и среди них моя любимая желтая канарейка. Впрочем, трогательная пассажирка с четвертой палубы мне тоже очень нравится. По утрам она требует от меня доказательств ее красоты и потом нежным пальчиком указывает на свои трогательные воображаемые недостатки. Она слегка не в духе, если я бываю не вполне убедителен.

... Презабавный уголок: не надо лгать даже себе самому, не надо плясать под свою дудку, не нужны сны, не нужны слезы. В трюмах гашишь, счастье и великолепный крепкий ром. Все коридоры закручены улитками и ведут в одно место — в твои розовые губы, конечно. Мачты завязаны бантиком. Дым из трубы выходит смешными дрожащими колечками. Все — и даже пингвины — шлепают босиком. Вместо газет — загорелые спинки. К кофе подают взбитые сливочные грудки. — У меня вечно обожжены ладони. Официантки берут на чай поцелуями. В лазарете — только любовная лихорадка, — и ни одного аборта, ни одного испорченного зуба. Мы кидаем немытый японский фарфор за борт, где гуляют глупые кудрявые барашки. Развязный дельфин уже второй раз целует руку моей даме, но я пока еще не ревную... Солнышко со смехом роняет в воду золотые монетки. Ах, только бы не укачало.

Прощальный гудок. Капитан и матросы взмывают в воздух струйками белого пара. По бокалам разливают голубое небо. Разноцветная музыка рвется в клочья на ветру... Мне нравится, что у моей принцессы чуточку широковаты бедра.

А опоздавших просим не беспокоиться. Им никогда не попасть в Африку. И вообще им никуда не попасть.

О, черт...

1994

Димуля

Эмоции лелея,
Я перешел черту.
Башка болит с похмелья
И мерзкий вкус во рту.

Я больше не жалею
Своих увядших грез.
Смеяться не сумею,
Но удержусь от слез.

И в горечи похмелья
На ночь приют найду.
Эмоции лелея,
Себя — не берегу.

1978

Капитальный ремонт

Череп дома тысячью глазниц
Смотрит темно, темно смотрит вниз.
Нет ни стекол, ни огней, ни лиц —
Тихий ужас неживой среды
Да в асфальте тайные следы. —

В этом доме были я
и ты.

1984

* * *

Не веря ничему,
Вступаю в мглу,

И образов незримых ряд
Проводят в ад.

Ни слова от меня,
Ни капельки тепла.
И это — я?
Прикосновение одно
бы
Было — всё.

— Пусто-
е...

душа
душа

1989

* * *

Улыбаясь и падая вниз,
Я сражаюсь с безумием крыс.

Подо мною, все ближе и ближе,
Переулки и серые крыши.

Чем окончится долгий полет? —
Мутный ветер лишь пыль унесет.

1984

Не огорчайся так, дружок, —
У жизни есть ещё должок.